В первом случае можно сказать, что США разорвали отношения с Россией, и что это плохо для России – утратить связь с центром.
Во втором случае нетрудно заметить, что сама центральная держава испортила свои отношения со всеми ключевыми игроками на периферии.
Началось с Китая, с традиционного для американской политики разыгрывания карты прав национальных меньшинств и прав человека. Клин, вбитый в 1970-е гг. Киссинджером между Россией и Китаем, в результате уменьшился до союза между Китаем и Россией, а в качестве стратегического союзника США, вместо Китая против нас, выступает Вьетнам против Китая. Умная игра? Наверно, нет.
Традиционно тесные связи США с Египтом оказались под большим вопросом из-за «арабской весны», а союзные отношения с Турцией полностью разорваны из-за американской попытки сместить руководство союзной страны.
Попытки «наказать» Иран (за что, кстати? Об этом уже забыли) привели к поражению в Сирии от России и Ирана при попустительстве Турции, Израиля, Катара, которые теперь пытаются выстроить новые отношения с Москвой. Прежнюю систему американских союзов на Ближнем Востоке заменил союз с курдами, что грозит США потерей и Ирака тоже. А ведь, казалось бы, ничто эту катастрофу не предвещало.
И с ближайшими союзниками в Европе у США немало противоречий, даже если оставить в стороне российский вопрос. Вишенкой на торте эту картину дополняют начатые по инициативе США переговоры о пересмотре торговых отношений с Южной Кореей (в разгар инициированного ими же корейского ракетного кризиса).
Я застал время, когда миллионы людей не только в СССР, но и во всем мире восхищались бунтарями против США и Запада. Наиболее яркие примеры – Фидель Кастро, Че Гевара, Хо Ши Мин, но этот список героев малых стран, где США терпели поражения, можно продолжить. Причиной этих поражений был объявлен позитивный пример СССР, хотя, пример – примером, но, ни в случае с Кубой, ни в случае с Вьетнамом, СССР не был инициатором восстаний. Так что майки с Че носили не зря.
Затем эта мода ушла примерно лет на двадцать, стала смешной. Напротив, стало казаться разумным восхищение американской демократической гегемонией.
Наконец, история сделала еще один виток, и от гегемонии мало что осталось. Неясно только, стоит ли за нынешним развитием событий какой-то недостаток американской политической культуры (их много, но в 1980 – 90-ее они почему-то себя не проявляли), или вирус новой «горбачевщины», поразившей США, снова занесен извне?
Что уставился? Ына никогда не видел?
Journal information