Взгляните на карту Восточной Европы первой половины XVII века.
Берлин был взят русской армией с этой исходной геополитической позиции в 1760 г. Крым сдался русским в 1783 – м в итоге многих войн… с Крымом. Не с Западом и не с Польшей, частью территории которой была современная Украина.
Крым – это тупик, если рассматривать его в подзорную трубу из Варшавы или из Киева. Крым – часть дуги, соединяющей Среднюю Азию и Дунайский водный торговый путь, если судить о Крыме из древнего Бахчисарая. Крым – это угол квадрата Балтика – Иран – Дунай – Средняя Азия, если говорить о торговых интересах древнего Сарая (современная Астрахань). Русские армии двигались на Крым из Астрахани.
Но это не часть проблемы разграничения зон влияния между Россией и Европой.
Такой частью не является и район нижнего Поднепровья (см. карту выше), то есть современная Одесская область. Наконец, является ли частью геополитического разделения между Россией и Европой территория Восточной Украины (исключая Крым и Таврию)?
Тоже сомнительно. Земли восточной Украины Польша потеряла вследствие православных восстаний и войн с Россией: это был скорее вопрос влияния религий и культур, причем обе стороны вели войны неохотно, теряясь в догадках относительно лояльности казачества, которое чуть ли не раз в год торжественно переходило из рук в руки.
Присоединение Крыма не отразилось на Польше и не добавило агрессивности русской политике в отношении этой страны. Эффект был прямо противоположным: Россия остановилась, и тратила на Польшу 8 – 10 % годового бюджета, пока Польша сама не стала рассыпаться по внутренним причинам. Знакома картина, правда?
Вот территория Польши перед ее первым разделом в 1772 году. Украинские земли на месте, где им и положено – в Польше.
В 1772 году русские армии действовали по всей этой разноцветной карте, тщетно пытаясь заставить католиков и диссидентов (кстати, не только православных, но и протестантов) перестать убивать друг друга. А еще отбивали польскую Волынь и свою Подолию от турок. А что Екатерина потребовала себе?
Еще Украины? Вовсе нет. Россия хотела еще Прибалтики и еще России.
Киев на этой карте не линия фронта, а заурядное пограничье, которое не интересовало Польшу или Россию, или немцев.
Совсем другой вопрос – Прибалтика!
Куда отдвинем строй твердынь?
За Буг, до Ворсклы, до Лимана?
За кем останется Волынь?
За кем наследие Богдана?
Признав мятежные права, от нас отторгнется ль Литва?
Размышляя над вопросом Александра Сергеевича Пушкина, заданным в 1831 году, можно заметить, что украинский кризис представляет собой не одну, а сразу 4 геополитические проблемы:
1. Крым как отрезок новой версии Шелкового пути.
2. Свободный доступ к Дунаю. В частности, что делает НАТО в Румынии? Таможня дает добро или еще подумает? Но думать таможне вообще-то лучше с китайцами. Наше дело маленькое. Мост в Крым уже почти построен, и это не обходной путь, как многие думают. См. пояснения выше.
3. Восточная Украина.
4. Западная Украина.
Ни одна из этих проблем не является проблемой разграничения зон влияния с Европой. Воздвигать на Украине – нам или им – какие-то новые твердыни бессмысленно. Вопросы 3 и 4 вообще ни нас, ни их не касаются. Это вопросы межукраинского диалога, природа которых сходна с природой отношений Чехии и Словакии – таково мое субъективное мнение.
Анализ европейской позиции по украинскому кризису показывает существенную роль проблемы 2. Страны дунайского бассейна в основном за прекращение конфронтации. Страны Балтии – против, а мнения в Польше и Германии разорваны между этими двумя платформами.
В США украинский кризис воспринимается в контексте неправильного президента Трампа и неправильной по определению России, что и привело к провалу миссии Волкера.
Все переговорные форматы по Украине разрушены и до сих пор непонятно, зачем продолжается война? Для меня это загадка.
Journal information